Прикусив слегка губу, поддался, но пытался сдержаться. Язык просто обжигал датчики, которые при обычном состоянии знали, что нужно уменьшить чувствительность, когда визоры видели прикосновение.
-Край блистера, ближе к крепежам. И центральная поверхность блистера...
Шипы шевельнулись в удовольствии, а нейросеть принимала небольшие ошибки - точное определение не было принято. Сейчас уже визуализация не могла воспроизвестись - мешало удовольствие

-Аах... Шейные магистрали... Крайняя поверхность турбин на спине...
На точные данные уже особо не хватало процессора и вообще что либо точь в точь говорить. Прикушенная губа чуть сильнее сдавилась клыками, а когти чуть сжались. Вроде бы не особо сильные манипуляции, но какой эффект!

Как хот проводил дорожку, так Таргиз называл поочередно группу отозвавшихся датчиков.
-Второстепенные ма-а... гистрали... Гнезда... Аа-ах! Центральный штекер! - голос подрагивал и иногда становился чуть выше, когда было уж совсем невмоготу. Внутри системы шумели, куллеры гоняли воздух, пока еще не с натягом, но уже с достаточным усердием. Нейросеть отзывалась вихрем импульсов, выбивая логические цепи, некоторые все таки удавалось вернуть в рабочее состояние. Пока они снова не отрубались уже безвозвратно

Таргиз откровенно кайфовал, стараясь называть элементы своего корпуса более точно
-...Шлейф... Уммф.... А-а! - на последнем голос пошел вверх, уж точно не для грозного, с низким басом, Таргиза. Нейросеть выдала ошибки - охлаждение вызвало дрожь в корпусе и перенапряг других систем, что их температура, как раз, пошла вверх. Когти сжались на поверхности платформы
-Хоот!... - несдержанно простонал

Таргиз кусал себе губы, стараясь чуть убавить в системах напряжение, но они разогревались еще сильнее от манипуляций гонщика. дальше говорить что-либо не получалось - слова перетекали в стоны, не давая понять даже и половины произнесенного. Прикосновение к паховой пластине заставило воина вздрогнуть, зашевелив шипами, плюс чувство, что к пластине прикоснулись чем-то достаточно сильным и острым, скорее всего как раз дентопластинами, но вывод исчез в процессоре после того, как пластина была снята. Дальше манипуляции прекратились. Лишь шум с силой работающих систем охлаждения улавливался аудиосенсорами. Эстэно чуть приоткрыл губы, выдыхая пар. Шипы ощитинились, на концах которых светились легкие заряды, как ни странно, не болевые.

Вокодер чуть ли не взвыл, выдав прерывистый, но достаточно сильный стон. Напряженные системы, что увеличили свою активность, стараясь услышать или почувствовать, сейчас ощутили все в 10 раз острее, чем могло быть. Невообразимое ощущение горячего языка на коннекторе, что уже с кончика выделял смесь энергона со смазкой по каплям, заставляло дрожать и лишь сдерживаться от того, чтобы не извиваться под такими манипуляциями. Чуткие аудиосенсоры хоть и были немного приглушены легким звоном от возбуждения, но все же уловили немного хлюпающий звук, причем это к самому Таргизу не относилось. И как раз понятие того, что именно это за звук, заставило системы взвиться вихрем. Эстэно не выдержал и, сняв с себя повязку и сев, сверкнул на Хота оптикой, жадной и страстной, беря его и приподнимая. Поддерживая гонщика одной рукой за талию, насадил на свой коннектор, издав просто дикий рык

Отставив одну руку назад, чтобы удерживать нормально положение корпуса, Таргиз помогал Хоту двигаться, иногда шумно выдыхая и, не сдерживаясь, выдавая стоны с рыком. Но губы коснулись шейных магистралей, искусно водя языком по проводам и пульсирующим трубопроводам, прикусывая судорожно клыками, наслаждаясь огненным чувством. Коннектор постепенно раскрутил и насадку, когда двигаться стало удобнее, плюс ускорив и основные движения. Когти сжимались на датчиках талии гонщика, посылая одновременно приятные импульсы, проникающие прямо в системы и простреливающие тем самым нейросеть

Эстэно целовал шею гонщика, находя под пучками проводов чувствительные датчики и сенсоры, одновременно успевая коготками скидывать сильные импульсы на датчики на бампере. Крылья дрожали, как и шипы, от напряжения, насадка крутилась с бешеной скоростью. Системы материли воина на всех языках света, пока резкий импульс не пронзил нейросеть, заставив Таргиза просто взреветь и сжать когти, чуть не пробивая датчики, резко насаживая Лихача полностью на коннектор, выплескивая раскаленную смесь в системы Хота. Перезагрузившись секундой, еле вернулся в онлайн, удерживая Шота и ложась на спину. Прищурив задумчиво все еще затуманенную оптику, усмехнулся сам себе и решил ХотШота не снимать с коннектра, желая посмотреть на его реакцию при онлайне. Сам же провалился в офф, остывая после такой "игры".

Оригинально... Подумал воин, успев снять Хота осторожно с коннектора прежде, чем тот очнется. Положив его рядом, смотрел в притушенную оптику, балдея лишь от самого внешнего вида Лихача - Таргизу нравилось его лицо, обводы шлема, элементы брони, а особенно оптика. Да... гонщик был очень красив, почему и фемки обращали на него внимание. В моменты расставания Искра рвется на части, а в моменты встреч - пылает, как огонь жизни, что сейчас живет в их бэте Санскриме

-Это было невероятно! Ты гений. У меня системы сейчас лучше, чем никогда ранее, работают! И остаточное ощущение - просто супер!
Восхищался воин, улыбаясь Хоту и поглаживая его пальцем по элементу брони на плече. Потом, встав, прошел на кухню, взяв там энергон и вернувшись. Снова лег рядом, подавая куб боту
-Восстанови силы.

-Спит, спит. Сопит сладко.
Усмехнулся и пошел за Хотом. входя в просторный душ и включая теплую, почти горячую, воду, чтобы системы снова не взвились.
-Шарктикончик мой хороший, иди ко мне... - сказал любяще, сдерживая внутри себя смешок. - Давай я тебя отмою. Плюс потом ты мне поможешь с шипами.
Улыбнулся, взяв душ и проверяя теплоту воды, направив достаточно сильные струи воды на свои пальцы. Ударяясь о поверхность, струйки разлетались в стороны, но некоторые капли воды попадали на датчики, успокаивая своим приятным теплом и быстрее "остужая" еще немного возбужденные системы

Усмехнувшись, направил воду на корпус гонщика, взяв мочалку, заранее политой ароматным гелем земных роз. Тщательно отмывая броню, покрывал ее пушистой пеной, что приятно дразнила датчики. Мочалка прошлась и по бедрам, по паховой стороне, тщательно отмывая именно эту область. Мягкая пена покрыла коннектор, прошлась по поверхности порта, оставшись на колечке, и мочалка снова пошла вверх, по спине, спойлеру и коснулась шеи, обмывая магистрали и проводки. Таргиз был заинтересован в такой скрупулезной работе, желая сделать Хота сверкающим и ароматным

Намылив ХотШота полностью, убрал мочалку и направил уже горячкие струи воды на корпус, смывая пену и проводя следом ладонь, проглаживая лучше и пальцами в стыках и на датчиках. На лице была улыбка. Системы и у самого разогрелись, но Таргиз держал себя в руках. Если Хот захочет, а стон уже показал, что Да, то Эстэно кое-что ему приятное сделает...

Таргиз поглядывал на Хота, смотря, как гонщик откровенно кайфует и постанывает, вздрагивая. Пальцы ощущали, как корпус дрожит от поступающих в нейросеть приятных импульсов. Но в момент, когда Хот решил и Эстэно разогреть, взяв гель и начиная поглаживать участки под шипами, воин несдержанно немного простонал, после прикусив губу, все таки еще делая вид, что серьезный. Но... Показателем, что Таргиз сразу возбудился на несколько "планок" выше, стали выдвинувшиеся на полную длину шипы, подрагивая и шелестя. Когтистая ладонь легла на талию Лихача, прижав к себе сильнее. Шипы отклонялись, открывая поверхность между ними и давая пене покрыть эту часть. Корпус стал содрогаться, оптика уменьшила яркость.